Библиотека мира Цвета Ночи

Профессия: сталкер.

Телепрограмма, вышедшая на одном из крупных телеканалов Города.

На экране панорама руин, которую сменяют архивные фото, на которых изображены те самые «сталкеры» в естественной среде обитания. Почти все лица скрыты кислородными масками. По крайней мере, одна из этих фотографий хорошо известна всему городу: Утер Ривер рядом со знаменитым раскопом, где был обнаружен росток Золотого Древа.

Голос за кадром: Сталкер. Пожалуй, самая таинственная, самая романтическая профессия современности. Ореол тайн, недомолвок и откровенных мистификаций, окружающий этот род деятельности, вот уже более четырехсот лет привлекает к себе молодых искателей приключений. Образ бравого скитальца руин, в пропитанном радиоактивной пылью плаще, в кислородной маске, скрывающей лицо – вот одна из популярнейших икон для молодежи. Задайте детям в любой школе Города простой вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», и среди многих будущих бизнесменов, звезд экрана и супермоделей, вы найдете как минимум двух-трех сталкеров.

На экране ребенок лет девяти, за его спиной классная комната одной из школ Города. Мальчик отвечает на вопрос, слегка картавя:

Мальчик: Я хочу быть сталкером, потому что они могут ходить в Руинах. Там они собирают артефакты… (задумывается) …всякие ценные вещи. Еще они носят с собой оружие. У них есть маски.

На экране еще один интервьюируемый. На этот раз мальчик постарше, лет четырнадцати. Говорит уверенно, с напором:

Мальчик: Сталкер может заработать много денег. Но никто не идет туда ради денег. Главное, что ты становишься независимый. В Руинах нет законов. Никто не может тебе указывать.

Корреспондент (за кадром): Даже родители?

Мальчик (серьезно): Да. Никто не может.

Голос за кадром: Так ли все просто? Где обучают на сталкера, и сколько на самом деле зарабатывают таинственные странники Руин? Существуют ли законы сталкеров, и кто в действительности руководит разработкой развалин за чертой Города?

Ответ на эти и другие вопросы мы дадим в нашей программе.

Красочная заставка передачи, звучит тревожная музыка. Логотип: «Профессия: сталкер».

Съемка любительской камерой. Героев сложно разглядеть: лампа в камере очень слабая, много помех. Видно, что их двое и третий – оператор. На тех, что в кадре, кислородные маски, закрывающие лицо. Голоса слышно плохо, внизу экрана подстрочник:

Герой1: Тихо. Тут делянка кончается. Вырубай фонарь.

Герой 2: Подожди… Не ссы, подожди… Этот участок не выкупили еще. Начальник звонил мне…

Оператор: Блин, ссыкатно как-то…

Герой2: Не ссы, б*я. Я сказал, не выкупили… (слышатся выстрелы вдалеке) …б*я… б*я…

Герой1: Вырубай фонарь, твою мать… я же сказ…

Запись обрывается, на последних кадрах видно, что все трое куда-то бегут.

Голос за кадром: Обычные будни обычных сталкеров. Ходка на чужую делянку – вполне нормальная практика на новых, только проданных на разработку участках. В Руинах работают «по понятиям», однако, и простой воровской удаче тоже верят. Если успел увести что-то из под носа конкурента и при этом не попасться – считай, что повезло. Если тебя все-таки засекли, то простыми извинениями не отделаешься. За воровство в Руинах вполне могут убить. А почему бы и нет? Ведь законы Города тут не действуют. Есть свой, негласный кодекс, но он карать за воровство «по вышке» не запрещает.

В кадре мужчина лет тридцати, на нем брезентовая куртка, на шее болтаются ремешки от кислородной маски. За его спиной руины.

Мужчина:  Все уже давно поделено. Километров на сто вокруг Руин найти что-то вообще нереально. Это стерильная зона, со времен Войны тут уже давно все вылизали.

Голос за кадром: Вы имеете в виду артефакты, ценности?

Мужчина: Артефакты, ценности, металлы, почву. Все вообще. Тут даже грибы посадить нельзя. Стерильно, говорю же. Народ нес все на себе, как муравьи. В конце концов, осталось только то, что нельзя разобрать и распилить. Радиационный фон почти в норме – все переработано давно. Только если с пылью из Пустошей нанесет дряни. Если сюда завести почву, деревья будут расти.

Голос за кадром: А как власти к этому относятся?

Мужчина: А что власти? Они рады, что тут все разобрано. Охранять легче, дряни меньше.

Голос за кадром: Руины, как говорят сталкеры, «разрабатывают», уже более четырехсот лет. Первые мародеры отправились в развалины уже в первые дни после Катаклизма. Собирали в основном то, что можно было дорого продать, грабили магазины, обирали трупы. Как оказалось позже, все эти блага цивилизации в постъядерном мире не имеют почти никакой ценности: кому нужен телевизор, золотое кольцо, брильянтовое ожерелье, если живот прихватило от голода?

На экране старые фотографии времен войны. Пустынные улицы будущих Руин, разрушений пока не заметно. Кое-где на кадрах встречаются и люди: потерянные, обезумевшие – те, кто сумел спастись. Среди них и лица мародеров – чуть менее обезумевшие, но такие же отчаявшиеся.

Голос за кадром: Потом стало понятно, что наибольшей ценностью в новом мире будут обладать не золото, а еда, чистая вода, медикаменты. Ловкие дельцы успели разбогатеть на этом бизнесе, благородные сталкеры – спасти не одну сотню жизней. Нынешние искатели Руин предпочитают вести свой род именно от них, благородных героев без страха и упрека, забывая, что первыми были все же мародеры…

Еще несколько архивных фото. На них один из сталкеров рядом с Архимагистром Эстером. Рукопожатие, натянутые улыбки.

Голос за кадром: В первые месяцы после Катаклизма сталкеры вместе с военными отрядами снабжения фактически держали на себе половину обеспечения Города. Многие из них за это время скопили себе приличные капиталы: спички, вода, консервы, все продавалось втридорога. Деньги почти ничего не стоили, но те, кто дотерпел до лучших времен, сумел обменять свои сбережения по весьма выгодному курсу. Но по-настоящему разбогатели именно «благородные» искатели. Те, кто не брал за свою работу денег, а трудился исключительно во благо Города. Таких правительство щедро одаряло землей, кредитами в банках и даже титулами – дарами, которые в то время ничего не стоили. Никто по-настоящему не верил, что жизнь когда-нибудь вернется в прежнюю колею, а, следовательно, не верил и обещаниям властей. Но банковские чеки и сертификаты лордов и графов все же бережно хранили – а вдруг?..

Корреспондент на фоне длинного забора, затянутого двумя слоями сетки рабицы. Колючая проволока, сзади в тумане слабые очертания сторожевой башни.

Корреспондент: Вот с этого самого места, неподалеку от нынешних границ Дома Стали, началось строительство первых оборонительных заграждений вокруг Города. Сначала строили простейшие валы, баррикады из обломков, потом, когда промышленность позволила, стали возводить вот такие заборы и, конечно, сторожевые пункты. С этого момента Город живых и Руины города мертвых существовали каждый по своим законам. Никто не запрещал выходить за ограждения, но, как и сейчас, власти предупреждали отчаянных искателей приключений: там, за баррикадами, за свою жизнь отвечаете только вы сами.

Архивная запись одного из послевоенных сражений у баррикад. Отряды бойцов – здесь и роботы, и люди, и несколько эльфов, даже оборотень - отбивают нападение стаи демонов.

Голос за кадром: Законы Руин устанавливали сталкеры. Законы сурового бизнеса и жесткого соперничества. Развалины погибшего города казались настоящей сокровищницей: помимо вещей первой необходимости, здесь были поистине неиссякаемые залежи так необходимых городу материалов. Металл, стекло, пластик, даже бетон, обыкновенная земля, все это можно было добыть в Руинах и продать в Городе. Ни постоянная опасность радиационного заражения, ни набеги демонов из пустошей, не могли отвратить ловких дельцов от их бизнеса.

Все тот же мужчина в брезентовой куртке:

Мужчина: Почти все, что есть в Руинах, представляет ценность. Все, что можно переработать. На самом деле найти что-то, что можно действительно дорого продать – хабар - очень сложно. Книги, записи, все это истлевает в первую очередь. Потом приборы, носители, выходят из строя. Артефакты – это уже мифы. Не многим удавалось найти что-то подобное за свою жизнь. Не многие ищут. Проще нести вторсырье: это надежно, если есть сертификат.

Голос за кадром: Сертификат на разработку. Заветная бумага, которая дает право на «владение» отдельными зонами Руин. Владение это, конечно, чисто номинальное и распределяется только между своими. Город к этому бизнесу никакого отношения не имеет и, уж конечно, законность этих бумаг не признает. Но Город – это Город, он находится внутри ограждения. За ограждением все решается по-другому.

Съемка явно ведется скрытой камерой. Качество очень плохое. На экране небольшая импровизированная трибуна, за ней человек. Скоро становится понятно, что это не что иное, как аукцион.

Аукционист: Участок класса А, разработка не велась, начальная цена…

Запись прерывается, на экране человек в строгом костюме, его лицо размыто.

Человек в костюме: Участки в Руинах продаются с молотка. Оценщики примерно выставляют цену лотам, потом продают их. Класс А – это самые дорогие участки, настоящая редкость. Класс А – это значит, что на участке почти наверняка есть строения в хорошем состоянии, возможно музеи, библиотеки, фабрики. Места, где можно найти хабар на продажу. Никто этого не гарантирует, конечно. Иногда доход даже не перекрывает затраты. А бывает с одного-единственного квадрата можно срубить столько денег, что хватит на всю жизнь. Но все равно: если сам заранее не навел справки об участке, то это чистая лотерея.

Голос за кадром: В какой-то момент сталкеров стало действительно много. Легкого бизнеса и постъядерной романтики хотели многие. Мертвые Руины буквально рвали на клочки. За возможность разрабатывать самые прибыльные участки сражались целые банды. Через какое-то время процесс решили урегулировать: теперь, чтобы разрабатывать участок, его нужно было не отвоевать, а купить.

Участок класса А – место, где есть шанс раздобыть артефакт, реликвию, носители данных.

Класс Б – участки с богатыми залежами вторсырья. В класс Б переводят участки класса А, уже очищенные от ценного хабара. Как только первый владелец полностью осмотрит территорию и соберет урожай, он имеет право снизить класс участка на уровень ниже и продать на аукционе со скидкой.

Как только участок очищен от возможного ценного хабара, наиболее значимых запасов вторсырья, он опускается до уровня В. Найти на этом участке качественные материалы для переработки почти нереально. Еще сложнее обнаружить ценный хабар (если уж два предыдущих хозяина не нашли – то вряд ли посчастливится нынешнему). Но вполне можно вырастить колонию спор. Это специальные грибы, которые тянут из почвы все элементы, металлы. Позже сами грибы можно разложить на составляющие. Класс В, это так называемая, земля под «фермы».

Класс Г это уже полностью очищенная земля. На ней почти не осталось ничего ценного, однако, и цена соответствующая. Сталкеры-одиночки могут себе позволить только такие участки.

И снова человек в костюме: В этом бизнесе крутятся огромные деньги. Здесь невозможно выжить в одиночку. Даже при наличии феноменальной удачи. Нужна крыша, без этого никак.

Голос за кадром: Так что же получается, представление о храбром сталкере-одиночке, отправляющемся на долгие месяцы в Руины в одиночестве, а потом возвращающемся домой с сумками, набитыми хабаром, это еще один миф?

Человек в брезентовой куртке: Я не знаю, может сразу после Войны это было реально, но не сейчас. Все вокруг города распродано. Я отвечаю вам. Никто не позволит одиночке шерстить чужие участки. Никто не позволит какому-то хрену с горы снимать сливки с перспективных квадратов. Хочешь разрабатывать землю – выкупи ее. И если ты работаешь один, то сможешь получать только пустышки. Будешь довольствоваться тем, чем побрезговали твои предшественников. И никакого хабара, просто забудь. Серьезные зоны хорошо охраняются. Попробуешь украсть - получишь пулю в спину, и никто даже не поинтересуется кто ты такой.

Голос за кадром: Еще один ходовой товар в Руинах – информация. Чтобы узнать в каком районе Руин и в каком квадрате может находиться что-то ценное, нужно иметь доступ к архивам и библиотекам. Серьезные источники находятся в ведомстве Домов и получить туда доступ не так-то просто. Именно поэтому информация в Руинах на вес золота, а надежные информаторы никогда не бедствуют.

Опять кадры с аукциона. Идут торги за какой-то участок. Демонстрируют карты, фотографии, архивные записи. Продавец всячески набивает цену своему товару.

Человек в костюме: Бывают ли случаи, когда люди срывают куш? Очень редко, но бывают. Можно купить дважды разработанный участок очень дешево, и обнаружить там что-то, что пропустили твои предшественники. Но в одиночку такую покупку все равно вряд ли потянешь. Поэтому те, кто покупают участки, это уже не сталкеры. Это другая порода. Они в руины не ходят, их место на торгах, где они покупают, продают и обменивают земли. Разрабатывают ее уже совсем другие люди.

Голос за кадром: Подпольные олигархи, хозяева Руин. (фотографии сменяют друг друга: на них некие люди в строгих костюмах, «золоте» на груди и пальцах. Образ явно утрирован. Не ясно, реальные ли это «олигархи», или же просто хорошо подобранные актеры.) Люди, которые знают цену мертвой земле. Через их руки проходит весь ценный хабар, все металлы, ценности – весь поток мертвого золота, текущий из Руин. Если сталкер начинает свою карьеру, как скиталец руин, то через месяц-два реальной работы, понимает, что предел его мечтаний – стезя вот такого вот теневого дельца в дорогом костюме.

Человек в брезентовой куртке: Как это на самом деле происходит. Снаряжается труповозка – это броневичок такой, с необходимым запасом еды, воды, с кое-каким оружием. В него набивается команда сталкеров. За этот рейс им уже заплачено – чтобы они там ни нашли, деньги свои они получают гарантированно. Условие одно: нашел ценный хабар – сдаешь нанимателю. Попробуешь что-то утащить себе в карман – с яйцами можешь распрощаться. Крыс очень не любят. Если по собственной инициативе что-то там спер – это одно дело. Твоя удача – твой навар. Но если нанимателя н***ал, то здесь разговор отдельный. Убить – не убьют, но искалечат так, что в Руины ты больше не пойдешь.

Корреспондент: А если в полицию обратиться?

Человек в брезентовой куртке: Все это делается внутри Руин, где полиция не работает. Тебя выгружают из труповозки, дают срок, допустим, неделю. За неделю ты шерстишь выкупленный нанимателем участок, тащишь все ценное, что найдешь. К условленному сроку возвращаешься к машине. Если не вернулся, попадаешь в черный список. Всем плевать, заблудился ты или помер: не пришел на сбор, значит н***ал своего босса. Имя твое пройдет по своим каналам. Все тут друг друга знают: крысу, если она еще жива, найдут очень быстро. Попробует сунуться в Город – получит по полной.

Корреспондент: А если идет экспедиция, организованная Великим Домом? Все по такой же схеме происходит?

Человек в брезентовой куртке: Обычно да. Великие Дома в деле наравне с остальными. Понимают, что закон Руин един для всех. Правда, если идет какая-то раскрученная экспедиция, какая-нибудь шишка вроде Ривера, приходится идти на уступки, чтобы не было скандала. Ривера никто особо не любил – он ничего кроме своей археологии не замечал принципиально. Полностью игнорировал территорию. Ему повезло, что его не прибили.

Но если Дому припрет добыть несколько тонн материала, он вполне может перемахнуть через разрабатываемую полосу и растащить еще непроданный участок. Все-таки, у Города совсем другие мощности.

Голос за кадром: Великие Дома действительно стараются не светиться. Действуют точечно: ищут информацию, через подставных лиц выкупают участки, разрабатывают их очень быстро и очень эффективно, на мелочи не размениваются. И, конечно, романтические представления о богатеях, собирающих экспедиции в Руины в поисках фамильных реликвий, остаются не более чем городской легендой. Человек без подготовки в глубоких Руинах не выживает. На сталкера нужно учиться с детства.

Корреспондент: А расскажите, как все это вообще происходит? Вот ваш костюм, например.

Человек в брезентовой куртке: Костюм это основной инструмент выживания. В Руинах его не снимают в принципе. Половина новичков срезаются именно на этапе приобретения костюма. Стоит он порядочно. Можно, конечно, купить поддержанный послевоенный образец, но не всякий захочет. Начнешь желторотику рассказывать, каким образом он перерабатывает жидкость, даже попробовать водичку из своего же кишечника, вотрешь про слабую радиационную защиту – и смотришь, парниша спал с лица. В Руины многие хотят ходить, но вот пить свои же экскременты не всякий решается.

В современных костюмах все попроще, конечно. Фильтры мощные. Собирают пот, все отходы. Потом на этом можно жить долгое время. Нести с собой минимум воды, из продуктов – только плитки питательные. Так довольно удобно. Но нужно костюм конкретно под себя заказывать. Это дорогая вещь.

На экране снова записи из Руин. Люди в костюмах и в масках разбирают какой-то завал. Чувствуется предвкушение чего-то важного. Так и есть: под очередной плитой лежит каменный ларец. Он выглядит неповрежденным, вся его поверхность покрыта четкими руническими письменами. Сталкеры возбужденно переговариваются, все одновременно пытаются дотронуться до заветного хабара…

Голос за кадром: Но, возможно, можно научиться держаться на плаву в этом жестоком бизнесе. Научиться обходить подводные камни. Научиться терпеть лишения, выживать в самых нечеловеческих условиях. И все – ради этого момента. Ради одной-единственной находки, которая, быть может, не встретится ни разу за всю жизнь… 

Финальная заставка. Копирайт телеканала.