Ресурс временно закрыт.
Писать ни на форуме, ни в комментариях нельзя, но все материалы все еще доступны для просмотра.
Новый сезон игры будет проходить на другом сайте. Встречайте новое развитие сеттинга МЦН!
Если вы хотите узнать тайны прошлого темного мира, увидеть времена, когда планета еще не была окутана покровом темных туч и ощутить атмосферу средневековья - присоединяйтесь к нам!
Портрет: Имя: Драхен Штих Раса: Ицесильг, Ледяной эльф (+10 к ловкости) Дом Крови Род занятий: Оценщик в антикварном магазине. В свободное время – искатель
Сила – 10 Скорость – 12 Ловкость – 10+10 Интеллект – 45 Харизма – 13 Боевые навыки – 10
Оружие: У мага не может быть иного оружия, кроме его собственной воли и фантазии. Ледяные осколки и вихри, пронзительный мерцающий синевой ночи взгляд, верные друзья.
Одежда и оснащение: Холодные тона, превалирующие в одежде продиктованы особенностями организма – у ледяного эльфа нежный светлый пепельно-голубой цвет кожи с абсолютно седыми волосами ниже плеч. Облегающие одежды вкупе с развивающимися полами бело-серых плащей выдавали в нём элементалиста Воздуха. Максимальная открытость и лёгкость тканей одежды имели свою функциональность и удобство, а экзотичность наряда порой выгодно подчёркивала своеобразную некую уникальность, своеобразную непохожесть. Но чаще всего молодой ицесильг носил чёрные плащи с маркими лацканами или куртки-косоворотки. Глаза, излучающие матово-голубое свечение, в толпе обычно закрывались зеркальными очками, отчего он казался отстранённым от жизни как никогда. Но обязательным атрибутом его одежды всегда выступал амулет-ожерелье из холодного кристаллического хрусталя, имитировавший форму дракона, его покровителя.
Характер: Этого эльфа нельзя было назвать очень дружелюбным или приветливым. Из-за некоторых ключевых вех его недолгой, но насыщенной жизни, можно лишь с некоей уверенностью предположить, что он – достаточно замкнутая в себе личность. Больше других, его характер можно было бы назвать «нордическим», если бы от мира осталось чуть больше, чем Город, где с лёгкостью можно было встретить и весельчака, и такого нелюдима, как Драхен. Хотя нельзя сказать, что Драхен не любил компании или остальных существ, скорее – у него не оставалось на это времени. Всё его время сжирала учёба вперемешку с подработками. Необходимость за 2 года доказать апостолу, что он является достойной частью кровавого сообщества, наложила свой отпечаток на характер.
История: Драхен смутно помнил свою жизнь до заключения под стражу Крови. В его голове остались лишь общие события, отпечатавшиеся в его памяти. Говоря его же словами: «Вся жизнь началась словно с чистого листа года 2 назад, выпустив на волю. Но оставив незримое око над головой…» Всё, что он смог восстановить из прошлой памяти, был момент перед заключением, когда он убил вампира. Возможно, именно тогда начались глобальные изменения в его сознании. Когда он впервые ощутил стороннее присутствие в собственном сознании. Может, это неумелое влияние оказалось причиной глобальной потери памяти. Когда ему хотелось забыть, сбежать от того самого момента, той памяти, того места. Или же он потерял память после того момента, как оказался в Саду Теней А может, причиной было годовое заключение, последовавшее за этими событиями. Время, когда порой он не ощущал мир под действием химикатов, впрыскиваемых дознавателями. Некто в чёрных одеждах тогда крепко зацепился за ицесильга, медленно угасающего от такого жёсткого внимания. Вновь мгновение – вечность… и едва живой синекожий эльф очнулся в снегу под пристальным взглядом Ледяного Дракона. Тогда он что-то доказал своим тюремщикам. В них чётко проявился интерес к способностям ицесильга, когда за несколько мгновений тот из едва живой пародии на благородного эльфа превратился в статного и полного сил в лучившихся некоей синевой глазах ицесильга – возможно последнего представителя своей расы. Расы, несущей свои секреты сквозь забытье огней Империи, сквозь бедность и ненависть окружающего мира, сквозь вечную Ночь…
Приложения (4 спойлера):
Это было невообразимо далеко… Одинокая крепость, стоящая на страже самых северных земель Империи. Крепость изо льда. Последняя обитель Севера. Вечная мерзлота наложила на обитателей крепости свой отпечаток: из-за отсутствия пригодных для возделывания земель, ицЕсильг (как именовали себя эльфы на их диалекте) были охотниками и следопытами. Они искали дичь, и заснеженные поля порой давали им богатую мясную добычу, а также тёплый мех и прочную шкуру. На больших собачьих упряжках они ездили к Океану – миру бушующих ледяных волн и вечных штормов. Ицесильги почитали его местом, из за которого появился сам Ледяной Дракон – творец их мира, что дал народу ледяных эльфов кров во льдах, силу противостоять штормам и богатую дичь, что можно было ловить и употреблять в пищу. Мир ицесильгов делился на 3 касты: жрецы, строители и охотники. Каждый был одарён Драконом и мог помогать своему роду в меру возможностей. Охотники снабжали крепость едой и мехом, строители заботились о возведении домов и поддержании стен, а жрецы возносили хвалу Ледяному Дракону за тот мир, что он даровал ледяному народу.
Пришедшая Империя почти полностью разрушила тот порядок, что царил в крепости. С привнесением религии Света почитание Дракона резко сократилось в силу варварских завоевательных действий Империи, разрушивших большинство прежних устоев. Ицесильги пали не перед превосходившей их армадой войска Империи или её порталами, а перед губительной магией огня. Но Империю интересовали лишь территории племён, а не их нравственный или моральный облик. Завоеватели ушли, оставив побеждённым лишь пепелища да осколки былого мира. Ведь освещённый огнём Драконий Зал пал, погребённый расколовшимся куполом. Дракон так и не появился на осквернённой огнём земле, оставляя побеждённых на волю Империи. Зря взывали к нему жрецы, зря приносили богатую жертву на алтарь. Казалось, что их бог забыл свой народ. Всё чаще ицесильги стали устремляться на юг, к Империи, сквозь сети порталов, построенных магами. Всё чаще отворачивались они от Океана, уходя тропой торговца. Всё чаще становились глухими к мольбе Дракона вернуться в крепость. Лишь копилась в сердцах их боль от разрыва той связи с Драконом. Шло время. И штормы, уже не сдерживаемые волей Дракона, всё чаще выбирались на берег. Порой они буйствовали на побережье до нескольких дней, оставляя после себя исколотую кромку берега и огромные туши бездыханных обитателей Океана – его сыновей. Это представители Империи впервые посягнули на гигантские туши, лишив их права вернуться в лоно Океана. Имперцы быстро разделали туши, растащив по кускам почти всего сына океана. Лишь кровь вернулась в некогда бушующие воды, поникшие от потери сыновей. С этого момента судьба ледяных эльфов была предрешена. Они потеряли последние нити, связывавшие их с прошлым. И теперь остались в полной зависимости от Империи. Каста жрецов прервалась, и религия Света заняла главенствующее положение в умах ицесильгов, где знаки Империи горели на алтарях. Старая крепость превратилась в непригодный для жилья перевал, со временем заполняемый отбросами туш, добываемых из Океана. Пригодные для торговли куски мяса, кость и шкуры переправлялись в новопостроенный ближе к порталу город изо льда, добытого от кромки побережья. Ледяные эльфы научились пользоваться огнём, есть хлеб с далёкого юга и даже пряности Востока. Взамен они сами поставляли в Империю шкуры, кожу и мясо северных животных, по прочности и теплоте меха превосходившие остальных. Однако Война, затронувшая Империю, не обошла и этот народ. Порой казалось, что небеса были готовы расколоться на части. Колдовство огня всё чаще сбивалось, приводя к непредсказуемым последствиям. Погоду периодически лихорадило, приводя к смене климата на более влажный. Если был снегопад, то устилал окрестности какими-то грязно-серыми хлопьями. Дожди (некогда невиданное зрелище) стали частыми гостями на территориях крепости, приводя шершавый лёд в подобие катка, на котором постоянно скользили ботинки. Но чаще всего небо было затянуто тучами странного фиолетово-коричневого оттенка. Казалось, что магия искрится в самом воздухе. Штормы всё чаще выбирались на берег, почти доходя до нового поселения и портала. И однажды воды Океана явили невыразимый ужас древних времён. Штормы породили гигантскую воронку, что уходила, казалось, до самого дна. Явив ледяное нутро подводных глубин – гладкую поверхность чёрной пирамиды, воздух заискрил всеми цветами радуги. Внезапно из воронки блеснули молнии и столбы дыма. В безмолвной тиши из водяных бездн поднялся Красный Палач – извечный противник Ледяного Дракона и его брата Океана, заточённый некогда царём Огня – первым из правителей объединённой Империи. Но, позабывшие искусство жрецов льда, окружающие видели лишь штормы и дым, поднимающиеся над океаном. Внезапно ветер донёс до них смрад. Это было падением…
* * *
Раса ицесильгов появилась в пределах Города в последнем столетии Войны. Было непонятно, зачем Архимагистр вызвал их. Но приказ был доставлен в последнее поселение и содержал в себе повеление прибыть всем для мобилизации в столицу Империи. Казалось, это было небывалой удачей. Однако всё обернулось несколько иначе, чем рассчитывало ледяное племя. Путешествуя сквозь сеть наземных порталов, они стали понимать, что явилось причиной гибели их мира. Почти вся сеть порталов Империи была разрушена. Редкие порталы перемежались долгими переходами через разрушенные города и останки цитаделей. Везде были развалины – немые свидетели того самого разрушения некогда непобедимой Империи. Лишь столица представляла островок относительно былой целостности. Но враг (кто-то далёкий и неизвестный народу ледяных эльфов) уже подступал и сюда. Хотя в столице их разместили даже с неким комфортом – неподалёку от резиденции Архимагистра. Однако Владыка распавшейся Империи не торопился раскрывать свои секреты. Ицесильги гадали, почему оттягивается приём у Архимагистра. Наконец-то срочное письмо о необходимости старейшин племени прибыть во Дворец. Однако после приёма Владыка резко изменил своё мнение относительно ледяных гостей. Милость резко стала гневом, а условия жизни теперь оставляли желать лучшего. Доподлинно неизвестно, что хотел Архимагистр от племени ледяных эльфов, однако резко изменившееся отношение заставило думать, что ицесильги либо отказали ему, либо сами не имели того, что он хотел получить. Сами ледяные склонялись ко второму утверждению, тем более что Архимагистра интересовали лишь запретные в Империи ритуалы демонологии, на что тот получил чёткий ответ, что род шаманов прервался ещё до начала Войны. Как бы то ни было, История шла своим чередом, вне зависимости от чьей-либо воли. Не успели их переселить подальше от гнева Архимагистра, как наступил неожиданный конец Войны – громадной трещиной в небе мир предрекал конец населявшим его созданиям.
А после Ритуала ледяные эльфы оказались никому не нужны. Формально они принадлежали Дому Света, однако новый Архимагистр не проявил к ним того интереса, что был у его предшественника. В появившемся Городе ицесильги разместились неподалёку от центра, в одном из торговых кварталов. Коммерческая жилка, привитая ещё во времена Империи, помогала держаться на плаву в новообразованном мире, где – как и во все времена – были богачи и охотники за стариной. Ледяные доспехи со странной для жителей Города вязью быстро расползлись по частным коллекциям старинных родов и семей, оставив своим бывшим обладателям немало денег. Не сумев договориться, ледяная община распалась – многие покинули собратьев и подались в (тогда ещё новые) Дома Крови и Стали. Из-за чего вся диаспора ледяных эльфов стала считаться предателями Дома Света. Последовали смещение ицесильгов с постов торговой палаты Дома Света и публичные экзекуции. Их выдворили со светлых территорий, оставив лишь потенциальную численность в рядах Дома. Отныне главным врагом племени стала нищета. Почти что весь окружающий мир стал враждебен им, ибо все средства с продажи доспехов осели в банках Дома Света, да так там и остались.
Шло время, ицесильги цеплялись за жизнь в нейтральных кварталах разномастной торговлей, порой контрабандой, даже работали в Цирке факирами. А в Доме Света вновь зрели заговоры. Спец.служба по контролю погрязла в коррупции чиновников и требовала скорейшей реорганизации. Падающий авторитет Света требовал от Архимагистра укрепляющих действий на аппараты коррумпированных служб. Последовали их упразднение и реорганизация в Орден Инквизиции. С тех самых пор ледяных эльфов негласно объявили врагами Дома Света. Инквизиция взяла их под жёсткий контроль наравне с прочими обязанностями упразднённых служб.
Сообщение отредактировал Драхен - Суббота, 04.09.2010, 23:43
– Вот, как я и обещал, Даррен. В целости и сохранности, по возможности уже приведён в чувство. По словам Патрона, он может стать… перспективным. – Тогда почему он именно здесь? – Разумная предосторожность. Его нет ни в одних хрониках или архивах нашей библиотеки. А его род не упоминается ни в одной из наших летописей. – Где же вы его нашли? – в ответ на немой вопрос Николаса «Ты же перечитал его досье…» он ответил: – Мне бы хотелось узнать из первых уст, так сказать. – Как ни парадоксально это звучит, он буквально сам пришёл к нам. – ответил его собеседник, чуть пожав плечами. – Грегор набрёл на него в Саду Теней, безоружного, перемазанного кровью. Причём он натолкнул меня на мысль, что интересен не сам факт нахождения крови, сколь её расположение на руках. Это типично для оружия, как будто руки были его клинком, которым он буквально искромсал того вампира. – Неужели это так странно? Кровь может заливать руки убийцы совершенно по-разному. – Да. Но оружие убийства так и не было найдено, хотя подотчётные люди прочесали почти что весь район… его действий. Даже намёка на оружие, которое могло бы нанести такие раны. Ну прям нисколечко. – Что же вы хотите от меня? – Вам необходимо узнать, что он может и каковы его пределы. И действительно ли его покровитель настолько силён, как может порой показаться по россказням этого эльфа. Грегор уже лично обратился к Симелеону. – Может, тогда ещё раз расспросим его? – закрытое татуировками лицо Даррена обратилось на безвольно висящую напротив них фигуру. – Заметь, не я это предложил. – ответствовал собеседник. – В таком случае приведи его в чувство. Фигура в чёрном балахоне отдала короткий приказ. Последовал негромкий плеск и во все стороны разлетелись брызги кристально прозрачной воды. Узник, казалось, начал приходить в себя. Поднимая голову, он старался осмотреть комнату через потоки воды, текущие по его лицу с широкого жеста «щедрого будильника». «Всё те же выщербленные кирпичные стены, покрытые плесенью и серой краской. Всё тот же пол, уже мокрый от воды. Всё те же дознаватели… И всё тот же крест». – со вздохом подумал высокий эльф, ощущая на запястьях и лодыжках мощные оковы, цепко держащие его магической вязью рун, что змеилась по всей поверхности кандалов. Пространство камеры ничуть не изменилось с его последней отключки. Выходящие из стены очертания креста, по лучам которого имелись впадины, прятавшие механизмы сокращения цепей. Стол перед ним, дешёвый пластиковый стул с треснувшей спинкой. И две фигуры, сплошь укутанные в черное одеяние. Даже лица скрывались за искусно созданными чёрными масками… Драхен невольно сморгнул, чуть отводя голову назад, пытаясь вспомнить, сколько же было дознавателей раньше. «И снова они. – с некоей отрешённостью подумал он. – Теперь их больше…» Тотчас же в воспалённой долгими дознаниями памяти всплыл кусочек прошлых «бесед»: – Или ты расскажешь нам всю правду, или я лично прослежу, чтобы твой дух никогда вновь не познал свободы. – Но я рассказал вам уже всё, что мог. Вы даже просмотрели мою память. – оправдывался висящий на кресте высокий эльф. – Также ты прошёл все прочие тесты, не показавшие ровным счётом ничего. Фигура в чёрном балахоне приблизилась к растянутому на кресте. Рука приподняла лицо ицесильга за подбородок так, чтобы его глаза смотрели прямо в глаза дознавателя. Измученный взгляд поднялся с пола и почти безразлично уставился в расплывающееся перед его взором лицо. Эльфа штормило от впрыснутых ранее химикатов, тело чуть подрагивало, распластанное оковами на холодной стене. Внезапно сквозь завихрения пространства проступили две яркие звезды, явив мутившемуся взору небывалый страх. Камера с её холодными стенами и грязным полом потонула в огне этих ярких звёзд. Вокруг не было ничего, лишь мрак, лишь эти звёзды. Они будто вгрызались в душу, в самую суть ледяного эльфа. Ничто не могло укрыться от огня этих пронзительных, но холодных звёзд. Их свет ослеплял, выжигая глаза, пронзал виски тонкой иглой, играя на коже раскалёнными когтями, чертил непонятные знаки. Искал, искал что-то… нечто важное, что могло прятаться в глубине. Этот свет пронзил всю суть его существа, не оставив ни единого закоулка души, заглянул во все воспоминания, осветил все страдания, сжёг надежды. Оставив узнику лишь свет, лишь мертвенный свет, льющийся с холодных звёзд… Внезапно и они померкли, оставив ему лишь тьму, откуда постепенно вернулся пейзаж камеры, давно уже ставший привычным… Драхен вдруг почувствовал, что его бьёт сильная дрожь. Ускользая в спасительное забытье, он вновь не заметил, как мир потонул во тьме за гранью зрения. Мрак вновь принял его в свои объятия… Тогда он еле очнулся через 2 дня. Неужели его пришли мучить вновь? За что? Ведь он сказал им правду. Он не лгал им. Но ведь он не знал всего, не мог знать. Казалось, что им руководили. Но кто и как? Этого он не знал, не мог знать…
В ответ на невольные метания прикованной фигуры, один из агентов поднял руку, призывая его остановиться. – Мы здесь не для того, чтобы вновь терзать тебя. Ты уже слишком долго был под нашим контролем, чтобы мы сумели выведать все твои секреты. Если они у тебя были. Ты показал себя достойным представителем эльфийской расы – сильным, крепким, выносливым. Никто другой не смог бы выстоять против того потока средств, что дознаватели обрушили на тебя. В ответ же ты лишь посмеялся над нашими умами, уходя в небытие, где будто заново возвращал свои силы. Теперь же настал последний твой тест. Если ты пройдёшь его, ты будешь под опекой Дома Крови. Но если ты провалишь этот тест, тогда о тебе никто и не вспомнит, а дух твой послужит нашим целям. Повинуйся, и тогда он пройдёт наименее болезненно для тебя. Николас говорил без тени смущения или опаски – у Грегора теперь есть все факты, что этот эльф не был шпионом Дома Света. Никто даже под страхом смерти не стал бы придерживаться столь… странного поведения и той бредовой истории, в которую не хотелось верить. Лишь спустя долгое время нашлись подтверждения правдивости слов «странного» эльфа (как он звал узника), да не где-нибудь в архивах библиотеки или старинных фолиантах пророчеств… а в детской сказке. Но теперь он говорил открыто, не боясь, что его сочтут безумцем или предателем. Он нашёл в своём «странном» узнике ту черту, что никогда не могла лгать – ненависть. Николас нашёл в недрах души ицесильга лютую ненависть к Инквизиторам, в особенности к одной эльфийке. Её имя постоянно крутилось где-то рядом, цеплялось осколками былых воспоминаний, словно она была хорошо ему знакома, но что-либо ещё увидеть или полнее понять её образ в памяти распятого агент апостола не смог. Словно эта ненависть была такой застарелой, что её прививали с рождения. Видимо, химикаты, которыми они щедро пичкали узника, оказали свой эффект – будто волшебной кистью часть памяти аккуратно затёрта настолько, что её скорейшее восстановление не представляется возможным. Как бы то ни было, теперь он твёрдо уверился в том, что это – действительно живой эльф с той невероятной историей, что произошла уже больше года назад. И теперь он вновь вернулся сюда, уже с чётким намерением передать его в ведение агента апостола-мистика, Симелеона, чьей вотчиной была сама суть магии. Теперь он стоял перед этим узником вновь. Застыв на имитированном кресте, висящий, как и раньше, выражал полную покорность перед дознавателями. – Но прежде, чем мы закончим наш разговор и перейдём к исполнению, поведай мне свою историю. – степенно произнёс мистик. – Выпустите меня. – с тихим сипением произнёс эльф. – У меня почти не осталось сил. Даррен обратил свой взгляд на Николаса. Отточенным жестом тот указал на оковы и они, повинуясь мысли их создателя, выпустили узника, с тихим лязгом цепей втягиваясь в стену. Не ожидавший такого крутого поворота событий, эльф повалился на пол. Дежуривший в стороне дознаватель, недоумённо взиравший на все события, бросился его поднимать. – Выведи его на холод. – произнёс Даррен в ответ на немой вопрос дознавателя. – Пусть Ночь накроет его своим крылом…
– А ведь его история и вправду захватывающа. – прошептал своему собеседнику Николас, когда они шли вслед за волочившимся на плече дознавателя. – Признаться, когда мне впервые доложили о его версии, я ни слову не поверил. Мне показалось, что Дом Света хотел запустить к нам шпиона, слишком уж нелепая история была. И Грегор не поверил. Да и сами они слишком быстро отказались от своего подопечного, отдавая его нам в полное владение. Вот это была загадка. Тогда я перевернул все библиотеки в поисках тех фактов, что говорил наш узник. И некоторые были столь невероятны, что не могли являться даже мифами. Я не нашёл ничего даже в библиотеке Орденов Света, куда немыслимыми усилиями сумел-таки выбить пропуск. Каково же было моё удивление, когда один из моих подчинённых вдруг снова произнёс те самые слова, что шептал в бреду наш узник. Он сказал, что слышал их вдали от этих стен, в Норт-Энде. Да ни где-нибудь, а в сказке, что соседка читала своему ребёнку перед сном. Как выяснилось позднее, она приобрела том тех сказок в торговом квартале на нейтральных территориях. Теперь уже другая цепочка привела расследование в тот же квартал, где был убит вампир, из-за которого этот эльф и попал к нам. После расспросов местных выяснилось, что там и вправду проживали несколько семей (почти род!) высоких эльфов, чья пепельная кожа отдавала голубоватыми оттенками. К тому же были косвенные подтверждения, что всё те же эльфы серо-голубых тонов виртуозно владели магией воды и – в частности – магией льда. Завладев оригиналом тома ледяных сказок, я был поражён ещё сильнее. Один из демонов – царь ледяного мира, сам Змей Хаалор-Гаос – был назван народом эльфов Отцом и Покровителем. Притом, что Империя и Владыки-Архимагистры огнём и мечом уничтожали культуру покорённых народов, эти эльфы каким-то образом сумели сохранить свою историю и наследие. Кроме того, на одном из светских раутов Крови моим мне прямо-таки посчастливилось найти ещё одно свидетельство правоты старых сказок. Образ Ледяного Змея был высечен на кристаллическом нагруднике, что хозяин хранил как зеницу ока под толстым стеклом. Как он поведал, это было одной из реликвий его рода, переходящей по наследству в его семье с самого окончания Войны. Признаться, это был уже более весомый аргумент в его защиту, нежели сказки и слова нейтралов. Пришлось признать, что Большой Бестиарий оказался прав – на территории Города действительно проживали ледяные эльфы некогда далёкого Севера. Причём, ещё совсем недавно. Но что явилось причиной их скорейшего массового отбытия из Города – до сих пор неизвестно. Они будто растворились вслед за туманом, что некогда наползал из Руин. Но даже в его глазах я не смог этого прочесть.
Массивная дверь подземелья, искусно вписанная в невыразительный каменистый ландшафт, со скрипом отворилась. Из неё буквально вынесли волочащего ноги ицесильга, а следом вышли 2 фигуры, укутанные в чёрное. Властным голосом было приказано уложить эльфа на землю и вернуться обратно в подземелье. – Если всё рассказанное им – правда, тогда скоро случится нечто интересное. – тихим голосом произнёс один из них, когда за надзирателем закрылась дверь. – Что ты имеете ввиду? – с опаской осведомился другой. – Увидишь. И, прошу не предпринимать ничего, пока эльф не закончит свой рассказ. Не порти себе удовольствие… Внезапные изменения заставили их прервать разговор.
Всю дорогу от камеры наружу узник почти не осознавал, где находится. Видимо, сказались многочисленные препараты и неожиданный удар головой об пол. Его куда-то вели, заботливо помогая не упасть и умереть прямо на холодном полу. Вдруг мир на мгновение потерял ориентиры, и эльф ощутил себя лежащим на твёрдой поверхности. Внезапно в кожу впились мириады игл. И, странным образом, мир обрёл чёткость. Мгновение – и гул в голове стал тише, а затем и вовсе прекратился. Слух стал различать звуки окружающего пространства. Тихий скрип, вернее – шорох, наполнял эту комнату. Вдруг он осознал, что находится не в подземелье, а где-то снаружи, в мире. Силы возвращались к нему, а шорох всё усиливался. Ицесильга тянуло вверх, с неодолимой силой хотелось подняться, подняться ввысь. Туда, где рождался этот возвращающий силы шорох. По мышцам буквально пропустили электрический ток. Медленно, с осторожностью он стал подниматься вверх. Ну, ещё, ещё чуть-чуть. Ноги невыносимо гудели от напряжения. Ещё, ещё выше… Наконец удалось разогнуться, подняться во весь рост. Голова всё поднималась ввысь, взор искал в этой непроглядной шуршащей мгле тот источник, что наполнял его силой. Но была лишь тьма. Тьма и шорох, тот шорох… Да! Вот тот источник, что возвращал его силы. Шорох. Но как понять, что это? Как найти его? Как узнать, откуда эта сила? Руки сами стали плавно подниматься. И шорох будто оседал на них. Вдруг тьма стала меняться, делиться на планы, обретать наполненность, глубину и форму. Из неё выделился серый цвет, что опадал невесомыми пушистыми перьями. Всё окружающее пространство вдруг стало усыпанным этими маленькими пёрышками, падающими откуда-то сверху. Драхен взглянул вверх – пространство терялось во тьме и падающих оттуда мягких пёрышках. Внезапно и они стали обретать форму, кружась будто в каком-то неведомом танце, принося присутствие чего-то большего. Какой-то неведомой силы, что стала обретать очертание падающих перьев. Или это они принимали форму змееподобного тела с длинным хвостом, оканчивающимся острыми пластинами, лапы с чуть загнутыми когтями зависли во мгле, будто цепляясь за окружающее пространство. Большая морда с длинными загнутыми шипами и наростами, острые зубы-клыки в незлобном оскале, тяжёлые веки… Серый образ был мощным и внушительным, обретая форму из тех самых падающих с высоты перьев. Но он не был страшным или пугающим, и почему-то казался давно забытым. Когда-то он уже был в его жизни – этот образ мелькал в его памяти. Кто-то до боли знакомый… Ящер… нет, более величественный и мощный… Змей… друг, он был его другом… помощником… друг… Зверь… прародитель… Извечный Дракон… В этот момент глаза Зверя раскрылись, и яркий свет залил всё пространство.
Можно было бы сказать, что агенты апостолов завороженно наблюдали, как эльф поднимается из снега. Если бы их могло хоть что-нибудь заворожить. Но этим зрелищем они были, как минимум, удивлены или поражены. Прямо на их глазах исколотая препаратами еле передвигающаяся пародия на благородного эльфа с мертвенным серо-голубым оттенком кожи преображалась в сильного и здорового высокого эльфа, чьё тело, повинуясь неведомой воле, оторвалось от земли, и вокруг него стали вихриться снежные потоки. Вдруг его глаза стали излучать сильные потоки голубоватого света. Мгновение – и неизвестное отныне существо опустилось на землю. Его светлые глаза до сих пор светились в темноте ночи, излучая уверенность и желание жить. На мгновение в глазах мелькнула покорность, вновь сменившаяся уверенностью. – Теперь я готов рассказывать. – произнёс он мягким, чуть свистящим голосом, уподобляясь порыву ветра. Драхен протянул руку, ловя снежинку. Нежно зажав её между большим и указательным пальцами, будто стекло или монокль, поднёс к глазам. Мир, ведомый его зрением, словно устремился сквозь ту самую снежинку.
Кажется, что это было уже слишком давно. А сколько событий прошло – и не сосчитать уж. Вот только та история, как я попал в Дом Крови, словно калёным железом отпечаталась в памяти. Мне было тогда 19 лет. Я был молод. Но, как тогда казалось, хорошо натренирован. Оглядываясь назад, я могу сказать лишь: «Ах, молодость», умильно улыбнувшись. Тогда я был юн и горд, у меня были свои чаяния, идеи как изменить окружавший меня мир. И у меня был свой Дар. Но в отличие от остальных рас Города наш дар объявили вне закона. Всю свою жизнь я сталкивался с притеснениями моего рода, различными актами дознания и регистрации в Ордене Инквизиции, повторявшиеся периодически. Помню, как отец постоянно что-то придумывал, чтобы оправдаться в глазах инквизиторов. Даже просил меня ему помогать – записывать все его идеи и доводы (как ему казалось, неоспоримые, а на самом деле – пшик) и далее перегонять в удобный для компьютера формат. Сам он не владел навыками работы на этом «безумно умном друге порядочного эльфа», заставляя меня сидеть за клавиатурой. И каждый месяц он тратил деньги, бумагу и чернила на письма для инквизиторов, чтобы наконец-то получить полное право «жить спокойно»: став вассалом Света. Однако можно было с уверенностью сказать, что вся его писанина отправятся в урну для бумаг, едва за ним закроется дверь. Однако он продолжал питать странные надежды на то, что инквизиторы примут его слова и дадут нам подданство Дома Света. Тогда бы мы смогли переехать из торгового района нейтралов в тихие парки и посещать территории Света без колебаний или опаски. Но время всё также мерно текло, и спокойствие утекало вместе с ним. Почему-то недовольство инквизиторов сильно возрастало с каждым их появлением в нашем доме. Как староста рода отец был ответственен за всех ледяных эльфов. Но мы были лишь безобидными торговцами, не более того. Да, некоторые из нас были факирами, но они также продавали свой дар, как другие продавали продукты или вещи обихода. Я же не хотел такой жизни. Поэтому развивал свой дар как мог. У меня получилось овладеть магией Воздуха. Но истинную силу моих способностей открыли мне факиры льда, как гордо называли в цирке моих дядей – Сандерса и Габриэля Эльди. Они были прирождёнными охотниками, однако в отсутствии дичи, занялись охотой на свои способности, чётко выслеживая чувства, что помогали или мешали им сосредотачиваться на ледяной магии. Что дало им право выбиться из серой толпы торговцев нашей семьи. Они могли с лёгкостью обращаться с водой, превращая её в лёд, а потом начиналось шоу: светящиеся сосульки, ледяные хлысты и жгуты, мерцающие водопады льда, летающие в воздухе льдины и сыпавшийся на арену снег на потеху публике. Всё это приносило неплохой доход наравне с торговлей. Они-то и научили меня, как можно использовать возможности своего тела. Показали, как можно приручить лёд внутри себя. По мановению их пальцев даже только что вскипевший чайник покрывался ледяной коркой, а что уж говорить об их способностях метать сосульки или сражаться на ледяных клинках, выраставших прямо на руках – вот где было настоящее шоу. Но никто не мог попасть на него. Даже другие члены семьи, от которых подобные тренировки держались в строжайшем секрете. Не могу сказать, нравилась ли семье позиция факиров, однако они были известны публике, их шоу было популярным, а выступления приносили доход. Однако инквизиторы чётко следили почти за каждым нашим шагом, не оставляя в покое и держа в постоянном напряжении всю ледяную семью. И хотя отец держал меня в неведении насчёт действительных действий Инквизиции, я знал, что нас просто не оставят в живых. Я знал, что эти тяжёлые и пронзительные взгляды, которыми они сопровождали нас на допросах и дознаниях, взращены на благодатной почве ненависти к нам, желанию выжечь нас как сорняк, как мерзкий гнойник на теле Города. Что же тогда оставалось делать мне? Я ведь хотел своей, нормальной жизни. Не как эта – под едким присмотром Инквизиции, а настоящей, свободной жизни, где не было бы такого положения дел.
И как-то раз всё изменилось. Я закрывал лавку, занося ящики с овощами и фруктами обратно. Тут ко мне подошёл до невероятного бледный вампир, видимо решивший поиздеваться. Остальная компания стояла чуть поодаль, однако прекрасно нас слышала, я полагаю. Он без разговоров взял один из помидоров из лотка в моих руках и растёр по моему лицу. В его красноватых глазах светилась усмешка, будто так и должно быть. Вся компания позади него дружно залилась смехом. Он потянулся за вторым… Но тут же был повален на мокрый асфальт опрокинутым на него ящиком. Я ударил его ящиком по мерзкой высокомерной морде наотмашь. Доски ящика разлетелись в щепки, процарапав на его холёном лице несколько борозд. Светлый франтовской костюм был напрочь испорчен красными пятнами. Кремовое полупальто стало серым от соприкосновения с грязной уличной поверхностью. Вдруг из грязи уличного пространства, где только что сидел испачканный вампир, на меня взглянули 2 ярко-красных рубина, после чего мир потонул в алой дымке. Он оказался магом! И получив ответ, явно не намеревался уходить. Хотел вновь поиздеваться. Внезапно на меня накатила красная волна, затем ещё, и после – ещё одна. Неужели он уже подчинил меня своей власти? Никогда! Никогда я не сдамся ему! Что бы он ни применял, никогда я не сдамся такому отродью, что считает своим долгом унижать других и кормить этим своё раздутое холеное эго! Я никогда не сдамся! Ни под каким напором! Никогда! Никому! Ни за что! Из красной дымки проступили нестерпимо белые клинки. Они были в моих руках… были моими руками! Я вонзил их в эту самую дымку и, с лёгкостью разрезая кровавые потёки тумана, я выбрался из-под его воли. Освободился от его чар. Но вместе с переполнявшей меня гордостью, я был взбешён как никогда. Внезапно… Он… он истекал кровью! Его кровь обильным потоком заливала бледную кожу, лохмотья пиджака, ниспадала на чёрный асфальт под нами кровавым водопадом, образуя целое озеро той самой ярко-алой крови рубиновых оттенков. Я взглянул на свои руки… И чуть не упал на тот же асфальт. Мои руки покрывала сеть мелких красных струй, что текли по ладоням от клинков, бывших когда-то прямо на месте пальцев. Теперь осталась только кровь, клинки истаяли в дым. Лишь кровь… лишь эти тонкие рубиново-красные нити, что казалось, сетью опутывали мои руки. НЕТ! Я бросился бежать. ПРОЧЬ! Прочь от него! Прочь от того самого места! Прочь от того самого вампира! Прочь от того, в чьей крови я пойман словно дичь! Чья кровь опутывает меня, словно сетью. Что кажется, расползается по телу, липкой тонкой струйкой рубинов опутывает меня… Прочь! Прочь от этих мыслей! ВО ТЬМУ! В ВЕЧНУЮ НОЧЬ! Нет! Этого не может быть! Просто не может!..
Казалось, что мир проносился мимо меня. Я не чувствовал своих ног, что несли меня по скользкому от дождя асфальту. Оскальзываясь в лужах, озаряя окружающих тучей брызг, я нёсся по городу, сам не знаю куда. Лишь одна мысль владела мной: «Прочь! Прочь от него… От того вампира… Прочь оттуда… Той рубиновой паутины, мелкими струйками покрывавшей меня всего… Прочь!.. Прочь…» Вдруг носком туфли я зацепился за что-то под ногами и со всего маху завалился в высокие кусты, что тут же впились в меня мириадами острых маленьких шипов. Боль, кажется, немного вернула мне реалии окружавшего меня мира. Но я всё равно с бешеной силой рвался вперёд. Продираясь сквозь колючки, проделав в живой изгороди изрядную брешь, я бросился по проходу, ведущему, казалось, в безбрежную ночь, в ту тьму, где я мог скрыться, наконец-то мог скрыться от той самой кровавой паутины, что всё ещё преследовала меня образом бледного вампира в светлых одеждах. Его презрительная усмешка, жест превосходства, будто жест высшего существа этого мира. Бледный оттенок его кожи играет рубиновой сетью на моих руках. Сеть скапливается в кровавое озеро, смотря в зеркальную поверхность которого, я вновь ощущаю тот насмешливый жест, что так разозлил меня. Внезапно в кровавом зеркале возникают его глаза – пронзительные, будто горящие изнутри превосходством и агрессией. Но его ли это глаза? Или у него были красно-синие глаза в прожилках, а этот взгляд горит прямо-таки ярким жёлтым светом? Тихий утробный рык… И из темноты окружающей листвы на поляну появляется кто-то… что-то нереальное, демоническое, не этого мира творение. Длинный хвост матово горит синим пламенем, бликуя в окружающей тьме. Тварь медленно готовится к мощному прыжку, чуть пригибается к земле. Прыжок! В этот миг поляну накрывает нестерпимый свет, кажется, выжигающий глаза, ловит наши позы и эмоции. Создание, так и зависшее в воздухе на полпути, и меня, пригнувшегося, готового как можно быстрее откатиться от места его приземления. Свет меркнет,.. и я ощущаю себя прикованным к холодной стене мощными стальными путами…
– }{орошо. Ты достойно изложил все факты, как потратил те 2 года, что были выделены тебе. Мы всё поняли. Теперь нам надо посовещаться. Ожидай нашего ответа снаружи. За его спиной закрылась дверь. Сделав пару шагов, высокий эльф с кожей голубоватых оттенков почти обессилено привалился к стене. Сползая спиной по стене, ему уже ничего не хотелось. Почти как в тот самый миг, когда он выбрался на снег после более чем годового безвылазного заточения в казематах на кресте. А теперь – 2 года минули с полными карманами событий, щедро отсыпанных Драхену руками апостолов. Все события будто заново выстраивались перед ним. Всплыл и эпизод освобождения из казематов. Такой странный и завораживающий. Момент единения с Драконом, снег. И единственная снежинка, та, которую он смог впервые поймать, она теперь висит на шее нетающим кристаллом… Как он остался на попечении апостола-мистика, чей агент отвёз юного эльфа в странный старинный особняк с огромной высоты потолками. Ультиматум, что дано лишь 2 года свободы, через которые придётся отвечать сразу перед 2 апостолами. А ведь тогда Драхена это ничуть не испугало. Агент также помог ему определиться в Академию, эту самую Академию с военным уклоном. На его вопрос «Почему?» эльф ответил, что здесь самая большая библиотека из всех доступных. Казалось, что мистик рассмеялся на такой ответ, однако помог. Затем потянулась череда книг и учебников, разбавляемая прямо-таки навязанными полигонными тренировками, ведь ицесильг считался действительным курсантом военной Академии… Встреча с Аллой, что открыла ночной мир Города, заставив развеяться. Всё более частые визиты огненной ведьмочки. Закрутившаяся дружба. Приглашение на Шабаш, от которого прямо-таки нельзя было отвертеться (в прямом смысле этого слова)… Та старая-старинная лампа, полученная за копейки и отданная взамен за место и хороший оклад у одного из антикваров. Кажется, что Драхен наконец-то стал познавать себя и свои силы. Драконьи очертания начали проступать над каминной полкой кабинета… Разбушевавшийся призрак поместья, в котором проживал ицесильг. Алла и появление статьи, что раньше в поместье жил оборотень-учёный, оставивший после себя массу недоделок и секретов. И пока новый хозяин гонялся за призраком старого и его секретами, то успел повредить ногу, упав сразу в три или более волчьих ям, рассыпанных щедрой усмешкой изобретателя по заброшенному саду, окружавшему большое старинное поместье… Через полтора года наконец-то удаётся вернуть поместью сравнительно нормальное состояние, не настолько заросшее и запущенное. Естественно под давлением несравненной Аллочки… Как-то копаясь в ворохе эльфийских записей и записок для доклада по истории, Алла нашла какие-то чертежи, что этот книжник оставил за неимением возможности продолжения своих разработок в силу отсутствия финансирования. Тогда ведьмочка зажгла огонёк надежды Драхена, пообещав помощь отца. Сам эльф как-то смог вдохновить Кельдэна Синд на финансирование этого проекта, пообещав вернуть потраченное на него, естественно – с процентами. С подачи Аллы Драхен направился в «Ниброс» – обитель демонов. Там не особо скептично отнеслись к его россказням, тем более что за плечами у этого наглого типа уже имелось необходимое финансирование на разработку одного опытного образца. Проект пятого измерения начался… Также стоило бы упомянуть и про несравненные проделки. Алла всегда (ну, или поджигаемая Драхеном) втягивалась, кажется, в самые невероятные переделки и передряги, что иногда заканчивались не всегда удачно. Но как раз в один из таких случаев ицесильг сумел познать себя ещё на чуть-чуть. Ему удалось понять, как с помощью Льда и Воздуха менять плотность своего тела. Тогда ему впервые удалось создать достаточно твёрдый меч, чтобы сражаться на равных с хорошей закалённой сталью. Заодно удалось на мгновение раствориться в Воздухе, пройдя сквозь толстую решётку канализации. Но больше ледяной эльф не смог повторить растворения своего тела ни разу… Все те проекты и планы, что лихорадочно листались вчера. Он так и не нашёл более достойный, считая, что все проекты, в перспективе, годны для чего-нибудь. Естественно, заинтересованные люди уже прекрасно осведомлены обо всех выкладках и писанине…
Н-да. И как же так получилось, что 2 года уже пролетели? Как будто и не было их. А что я представил им на разбор? Ведь я же готовился. Даже доклад с подробным расписанием событий и изобретений написал… И что? В последний момент где-то в мозгах щёлкнуло, и я, отбросив так скурпулёзно собранные по закоулкам моей памяти факты, стал расписывать, как пришёл в «Ниброс» с бредовым проектом пятого измерения из кожи демонов. Как сидел все ночи за книгами, как познакомился с Аллой. Как она таскала меня по клубам и даже на Шабаш… Как гонялся за призраком дома, куда меня поселили. Падал в волчьи ямы, выкарабкивался и снова валился в ямы, расположенные рядом в том самом саду. Как общался с Ледяным Драконом и даже назвал его своим предком в разговоре с ними. Рассказал даже про самые бездарные подработки в начале тех двух лет. Как устроился в антикварный салон, точно угадав на развалах старья возраст реликтовой лампы, неизвестно как смешав свою волю и находящуюся внутри меня ледяную энергию с потоком времени, окутывавшем ту самую лампу. Как мы с Аллой влипали, кажется, в самые невероятные приключения и передряги, откуда всегда успевали выпрыгнуть, пусть даже в самый последний момент. Как уговорил Кельдэна Синд (военного стрелка) спонсировать недешёвые исследования «Ниброса» в попытке создать это пресловутое пятое измерение на основе моих выкладок и разработок… Мне всегда казалось, что за мной пристально наблюдают. Хотя, если я смог так заинтересовать апостолов, что от их имени мне предоставили целый особняк во владение и щедрыми горстями черпали приключения. Что-то интересовало их во мне. Но что? Я так и не смог понять. В общем – бездарность. Абсолютная бездарность…
Девушка с копной ярко-рыжих волос участливо склонилась над сидящим у стены на корточках высоким эльфом, взгляд которого, казалось, был обращён в пустоту. – Щас ты там дырку просмотришь. – начала девушка шутливым тоном, пытаясь вернуть его в обычный мир. – Вставай. Она легонько хлопнула его по лбу, отчего притухший взгляд эльфа, кажется, обрёл осмысленность. – Ура! Да будет свет! – улыбнулась она, но вдруг быстро добавила: – И вечная ночь при этом. Ну, давай рассказывай. – вновь повеселела она. – Я – бездарность. – серым голосом обратился к ней эльф. На что Алла лишь вздохнула. Ей до боли было знакомо это самое приветствие. Когда она буквально откапывала его в горах книг его личной библиотеки, он обычно отвечал ей именно так. Но она знала, как привести его в чувство. Способ был убийственно действенным, но немного жутким. Когда им пользовалась её мать, многие потом долго боялись взглянуть на Аденну вновь. Это был коронный взгляд семьи Синд – взгляд огненной бездны. Алла смотрела в его глаза, создавая прочный канал, замкнутый мир, подчиняя себе его волю. Сейчас попасть в его затуманенную экзаменом черепушку было несложно. Кое-как прорисовались далёкие стены, стекающие застывшими каменными потоками вниз, к бурлящему озеру лавы, над которым поднимались обжигающие пары. Синекожий эльф с отрешённым взглядом был подвешен на толстой цепи прямо над этим озером. Обжигающий пар касается его кожи. Цепи, растворяясь в дыму, выпускают свою жертву, и вот уже эльфик кубарем летит вниз, к кипящему и низвергающемуся в глубины Хаоса озеру лавы. Жертва на мгновение застывает над кипящим адом… Взгляд разгорается, превращается в 2 пронзительных луча. Осматривается, тело распадается на мелкие осколки льда… Мир лавы померк, связь сбилась, распавшись ледяными осколками между ней и эльфом. Тот благодарно взглянул на неё. – Теперь давай рассказывай, как всё прошло. – с улыбкой произнесла она. – Да что тут, собственно, скажешь? Я… – начал рассказывать тот. Чуть мерцавший в глазах ицесильга свет обрёл чёткость, постоянство и мягкую нежность синевы. Алла до сих пор не могла разгадать, откуда появилась такая особенность, но всё равно была рада их дружбе. За полтора года их знакомства она, кажется, уже знала его вдоль и поперёк. Он постоянно был спокоен, но порой выкидывал нечто настолько необычное, на что, казалось, никогда не был способен никто другой. В этом эльфике бездна способностей так умело перемешивалась в единое целое, отчего порой казалось, что он вмещал в себя весь мир, оставаясь всё таким же привычно холодным и ничуть непримечательным внешне. Лишь ушки выдавались из длинных волос, снежно-серебристой копной сбегавших по широким плечам. «Всё-таки 2 метра роста дают о себе знать», – как сказал её папа. – Так значит, ты всё же выбросил свой доклад? – с усмешкой ответила ведьма в ответ на описание событий экзамена. – Я же говорила, что он – лишь для тебя, а им совершенно не нужен. Они и так знают, что с тобой происходило по жизни. Им были нужны твои эмоции. Ты дал им понять, что хочешь жить? Что хочешь быть вассалом… да, дать им понять, что хочешь стать должным вассалом Дома Крови. Что сумеешь вжиться в этот неповторимый мир Ночи. Остальное – не важно. Её собеседник опять немного приуныл. – Не думай больше об этом. Ведьма присела и подтянула его взгляд за подбородок к себе. «Всё же надо было пойти вместе с ним». – подумала Алла. – И что бы это изменило? – будто прочитав её мысли, спросил эльф. В этот момент открылась дверь, и эльфа пригласили внутрь. Ведьма решила пойти вместе с ним. Ей никто не препятствовал. Они прошли в широкий неярко освещённый зал с кафедрой по центру, на которую сверху лился мерцающий свет. Перед кафедрой на возвышении расположился стол с господами-экзаменаторами: ректором Академии и… целых 2 апостола! Аллу невольно шатнуло, но военная выправка заставила её не сбиться с чеканного шага. Она встала за эльфом, расположившимся за кафедрой. Однако приглядевшись, Алла поняла, что вторым был не апостол, а кто-то иной. Его маска была не цельной, а будто сшитой из сонмища рун, полностью покрывавшими его лицо. Да и не маска это была вовсе, а матовые чёрные татуировки по всему лицу. – Теперь мы решили твою дальнейшую судьбу, юный ледяной эльф. – тихий, но невероятно уверенный голос апостола нельзя было перепутать ни с кем иным. – Твоя судьба была… необычной. В начале своего пути сюда ты убил вампира, одного из… «Хм, эпично начал…» – подумала Алла, но как-то не ощущалось того трепета, что всегда приносили предвестники Ночи. – Тем не менее…
Quote (Драхен)
где огненный знак Феникса горел на алтарях.
Феникс, как знак возрождения, появился в качестве эмблемы Дома Света уже после Войны благодаря стараниям Эстера.
Здесь намекается на Грегора?.. Не получится. После того, как люди видят "лицо" Грегора, они не выживают. Случай с Деймосом - беспрецедентный. Фактически, он выжил только потому, что у него хватило воли и сообразительности ослепить себя. Потому и Принц так разозлился на Грегора, ибо выдал сущность силы на людях, да еще жертву не добил. К слову сказать, эта сила не используется для дознания.
Quote (Драхен)
с чётким намерением передать его в ведение апостола-мистика, Симелеона, чьей вотчиной была сама суть магии.
Вот тут я задумался. Апостолы, исключая Грегора, не выходят из своих келий по мирским делам. Это должно быть что-то исключительное, чтобы выманить апостола наружу. Либо меня убеждают в том, что случай исключительный, либо мы меняем апостола на кого-нибудь рангом поменьше.
Не мертво то, что в вечности пребудет, Со смертью времени и смерть умрет.
Феникс, как знак возрождения, появился в качестве эмблемы Дома Света уже после Войны благодаря стараниям Эстера.
Переделал.
Quote
Каста жрецов прервалась, и религия Света заняла главенствующее положение в умах эльфов, где знаки Империи горели на алтарях.
Quote (Карвен)
Здесь намекается на Грегора?..
Да, намекается на Грегора, но не снимающего маску. Это может быть одним из заклятий, что применял апостол, когда пытался докопаться до истины. Тут проступали лишь глаза, хотя больше в схематичной манере магии, чем реальные. Или же это действие тоже считается способностями выше, чем у обычного мага?
Quote (Карвен)
Апостолы, исключая Грегора, не выходят из своих келий по мирским делам.
Немного передумал сюжет, решил, что он может быть в ведении апостола-мистика, но курировать его будет один из агентов апостола. Подойдёт?
Quote (История эльфа)
Прыжок! В этот миг поляну накрывает нестерпимый свет, кажется, выжигающий глаза, ловит наши позы и эмоции. Создание, так и зависшее в воздухе на полпути, и меня, пригнувшегося, готового как можно быстрее откатиться от места его приземления. Свет меркнет,.. и я ощущаю себя прикованным к холодной стене мощными стальными путами…
Quote (Заключение)
– Да. Но оружие убийства так и не было найдено, хотя ответственные люди прочесали почти что весь район… его действий. Даже намёка на оружие, которое могло бы нанести такие раны. – Что же вы хотите от меня? – Вам необходимо узнать, что он может и каковы его пределы. И действительно ли его покровитель настолько силён, как может порой показаться по россказням этого эльфа. – Может, тогда ещё раз расспросим его? – лицо под чёрной маской обратилось на безвольно висящую напротив них фигуру. – Заметьте, не я это предложил. – ответствовал собеседник. – В таком случае приведите его в чувство.
Quote (Заключение)
Один из демонов – царь ледяного мира, Змей Хаалор-Гаос – был назван народом эльфов Отцом и Покровителем... ... на территории Города действительно проживали ледяные эльфы некогда далёкого Севера. Причём, ещё совсем недавно. Но что явилось причиной их скорейшего массового отбытия из Города – до сих пор неизвестно. Они будто растворились в тумане, что порой наползал из Руин. Даже в его глазах я не смог этого прочесть.
У меня ещё немного вопросов: - Имена. Можно ли их использовать такими, как в тексте (Драхен, Алла)? - Планы (миры) демонов. Насколько нужно (можно) раскрывать? - Взаимодействие с инквизиторами. В осообенности - в конце сказания ледяных эльфов. - Ниброс и V измерение. Хотел бы сделать квест по его обретению. - возможности эльфа ..... рука-клинок. При реализации клинка рука обрастает льдом, полностью замораживая кисть. ..... возраст эльфа. Достаточный? ..... военные роды ведьм (статист), реальность, их достаток. И насколько надо их расписывать?
Сообщение отредактировал Драхен - Суббота, 04.09.2010, 16:28
Лучше этот момент отодвинуть пораньше - в последние годы Войны уже было не до скрытых во льдах "козырей". Кроме того мне кажется ни стальные, ни кровавые не позволили бы дорогам(порталам) остаться в таком благостном состоянии.
Кстати, по моему обозначение расы "ледяной эльф - эльф" не совсем удачное и ведет к путанице. Можно было бы выдумать обозначение на "родном" языке.
Quote (Драхен)
Когда им пользовался её отец
У ведьм маг. сила передается по наследоству от Матери к Дочери. Мужские особы этот цикл минуют. То есть у отца магических способностей нет....ну если он конечно не колдун или маг сам по себе.
Quote (Драхен)
I Владение телом – 65 % I Владение оружием – 15 % I Собранность – 75 % I Решительность – 85 %
Не понял зачем это надо.
Хорошая анкета...но мне не понравилась. Во-первых потому что слишком большая. Анкета должна легко читатьcя и выделять те моменты, которые необходимы для создания образа героя и составления представления о нем. Все что сверху нужно пихать в доп. материалы. Но ладно. Во-вторых, использование апостолов и тем более Грегора(являющегося действующим персонажем) лучше было бы обговорить заранее. В связи с этим в анкете следует многое переделать. Фактически всю роль апостолов в жизни героя. Я не против, чтобы они содействовали ему, направляли, наблюдали и т.д. Но не так явно, их присутствие должно быть отдаленным и проявляться скорее в последствиях и действиях, чем в личном присутствии. То есть лучше если бы апостол(ы) появлялись только несколько раз - когда героя вытаскивают в снег, когда дают шанс на реабилитацию, косвенное присутствие на экзамене. В стиле Грегора было бы наблюдать из тени.
Еще я хочу увидеть всю подноготную истории - чтобы понять о чем там идет речь. Можно в асю.
Quote (Драхен)
У меня ещё немного вопросов: - Имена. Можно ли их использовать такими, как в тексте (Драхен, Алла)? - Планы (миры) демонов. Насколько нужно (можно) раскрывать? - Взаимодействие с инквизиторами. В осообенности - в конце сказания ледяных эльфов. - Ниброс и V измерение. Хотел бы сделать квест по его обретению. - возможности эльфа ..... рука-клинок. При реализации клинка рука обрастает льдом, полностью замораживая кисть. ..... возраст эльфа. Достаточный? ..... военные роды ведьм (статист), реальность, их достаток. И насколько надо их расписывать?
1. А как их можно использовать по другому?Оо 2. Лучше их касаться поменьше, но если что, всегда подобные планы (простите за тавтологию) можно обсудить отдельно. 3. Всмысле взаимодействие? В истории с этим все нормально, единственное было бы неплохо обосновать, ПОЧЕМУ инквизиция устроила на них гонения (официальная версия, подозреваю что реальная связана с родовой тайной, о которой мне расскажут отдельно.) и что за доводы (слово повторяется в том фрагменте чересчур часто.) в свою защиту?Оо 4. Сперва нужно обговорить с Нибросом его участие, а со мной суть этого пятого измерения. 5. Рука клинок норм. Прохождение через стену крайне сомнительно. 6. Возраст я не уловил, но по-моему это не важно. 7. С ведьмами все нормально. Не мертво то, что в вечности пребудет, Со смертью времени и смерть умрет.
Вечная мерзлота наложила на обитателей крепости свой отпечаток: из-за отсутствия пригодных для возделывания земель, ицЕсильг (как именовали себя эльфы на их диалекте) были...
Раса ицесильгов появилась в пределах Города в последнем столетии Войны. Было непонятно, зачем Архимагистр вызвал их. Но приказ был доставлен в последнее поселение и содержал в себе повеление прибыть всем для мобилизации в столицу Империи. Казалось, это было небывалой удачей. Однако всё обернулось несколько иначе, чем рассчитывало ледяное племя. Путешествуя сквозь сеть наземных порталов, они стали понимать, что явилось причиной гибели их мира. Почти вся сеть порталов Империи была разрушена. Редкие порталы перемежались долгими переходами через разрушенные города и останки цитаделей. Везде были развалины – немые свидетели того самого разрушения некогда непобедимой Империи. Лишь столица представляла островок относительно былой целостности. Но враг (кто-то далёкий и неизвестный народу ледяных эльфов) уже подступал и сюда. Хотя в столице их разместили даже с неким комфортом – неподалёку от резиденции Архимагистра. Однако Владыка распавшейся Империи не торопился раскрывать свои секреты. Ицесильги гадали, почему оттягивается приём у Архимагистра. Наконец-то срочное письмо о необходимости старейшин племени прибыть во Дворец...
Не сумев договориться, ледяная община распалась – многие покинули собратьев и подались в (тогда ещё новые) Дома Крови и Стали. Из-за чего вся диаспора ледяных эльфов стала считаться предателями Дома Света. Последовали смещение ицесильгов с постов торговой палаты Дома Света и публичные экзекуции. Их выдворили со светлых территорий, оставив лишь потенциальную численность в рядах Дома. Отныне главным врагом племени стала нищета. Почти что весь окружающий мир стал враждебен им
Quote (Заключение)
Драхен невольно сморгнул, чуть отводя голову назад, пытаясь вспомнить, сколько же было дознавателей раньше. «И снова они. – с некоей отрешённостью подумал он. – Теперь их больше…» Тотчас же в воспалённой долгими дознаниями памяти всплыл кусочек прошлых «бесед»
Теперь апостолы присутствуют лишь в моменте его вылазки в снег и на экзамене. Грегор очерчен явно лишь в разговоре, который ицесильг никак не помнит всилу нахождения почти на грани помешательства из-за обилия химикатов. Затем 2 года эльфа ведёт агент апстола-мистика. А на экзамене присутствует сам мистик и агент Грегора.
У меня загвоздка в самом конце спойлеров: не могу впихнуть 3 строчки про ощущения Аллы от вида мистика на экзамене. Наверно сообщение превышает пределы. Не подскажете, что делать?
Не получается соответствующее количество текста перенести в первый пост? Если и там нет места, тогда нужно постить вконец темы, потом как-нибудь поднимем его выше. Не мертво то, что в вечности пребудет, Со смертью времени и смерть умрет.
Анкета приобрела, кажется, окончательный вариант. Теперь впихнул всё, что написал. Естественно, перечитывать всё и заново не имеет смысла, некоторые ключевые события указал в истории, раскрыв более полно в приложениях. Если остались какие-то недочёты или недомолвки - обрисую как смогу полнее где скажете.
Портрет: Имя: Алла Синд Раса: Ведьма Дом Крови Род занятий: Студентка военной Академии (боевая единица запаса)
Сила – 7 Скорость – 15 Ловкость – 15 Интеллект – 30 Харизма – 8+10 Боевые навыки – 25
Оружие: Самым лучшим оружием Алла считает коробок непромокаемых спичек, помогающий быстро разжечь огонь. А после этого её оружием становится Дар Огня, смертельный для тех, кто рискнёт оказаться её врагом.
Одежда и оснащение: Яркие и броские цвета, бьющие по глазам обывателей, привыкших видеть серость вещей, всегда нравились огненной ведьме. Бушующий внутри неё неугасимый костёр порой вырывается наружу яркой палитрой красок, окружающих ведьму. Кричащие своей яркостью одежды выбиваются из-под чёрных плащей, как взрывной характер Аллы из-под контроля наставника. Перчатки также выбивались из общей гаммы. Чёрная кожа, испещрённая вязью рун, оканчивается на изящных пальчиках стальными коготками, отчего она порой походит на хищную птицу, цепко хватающая свою добычу.
Характер: Алла привыкла побеждать. Огонь требовал признания, полной реализации возможностей ведьмы. И ради этого ведьма могла пойти на многое. Ничто не мешало ей в буквальном смысле слова выжечь на лбу противника печать позорного падения, втоптать его в грязь, чтобы возвыситься на его фоне самой. Но если огонь будет гореть слишком яро, то быстро сожжёт всё, что даёт ему жизнь. Алле приходилось смиряться, проявляя чудеса выдержки, пускать в ход мысли, а затем уже действия. «Дисциплина и выдержка – залог удачного солдата!» - говорил её отец.
История: Алла выросла в семье военных. Тот самый род, что прославился во времена Войны, когда ведьмы сражались со светлыми ничуть не хуже мужчин. На поле боя они творили лучшие боевые чары, скрещивая свою волю с волей противников будто клинки. Но, в отличие от остальных, ведьмы не щадили никого, испепеляя врагов. После окончания Войны они получили признание и почёт, заняв должное им место в Доме Крови. Но в отличие от других, их Дар требовал и дальнейшего выхода. Огонь будто выжигал ведьм изнутри, требуя реализации, настоящей боевой мощи. Часто тучи над их домами были освещены яркими сполохами и бурунами огней. Это ведьмы, не находя применения своим способностям, сжигали свою силу в воздухе, что пугало остальных жителей Кровавой Диаспоры, не без основания боявшихся безумия огненных ведьм. На Совете Крови было решено включить ведьм в армию, дав им звание запаса. Армия дала роду ведьм жёсткую дисциплину, а полигоны – возможности реализовать свой дар и желание разрушений. А для Дома Крови они стали потенциальной армией на случай новой войны, всегда готовые к мобилизации. Алла стала достойным продолжением рода. Уже с малых лет приученная к строгой и жёсткой дисциплине, она могла хорошо контролировать свой Дар, хоть и часто вырываясь из-под контроля её матери – Аденны Синд, однако всегда слушалась отца – капитана запаса Кельдэна Синд, превосходного стрелка и снайпера. Приученная к дисциплине и ответственности, Алла решила продолжить семейное дело, влившись в вышколенные ряды военных. С помощью матери она смогла поступить в Академию Крови с военным уклоном. Однако жёсткая дисциплина военизированного учреждения ничуть не сломила её дух. Даже напротив – ей показалось, что она вновь оказалась дома. И она с радостью приступила к наведению своих порядков, нахождению массы друзей и периодическому дезертирству в ночную жизнь Норт-Энда. За что часто сталкивалась с начальством в длительных беседах о вреде подобного поведения. Однако эти беседы носили скорее отвлечённый характер, а угрозы казались вялыми и наигранными. Ректор Академии (оборотень-боевик) хорошо понимал, где стоит остановиться и почему нельзя злить ведьм этого рода. Сидя словно на пороховой бочке, он с осторожностью отчитывал Аллу за очередные выходки, стараясь не переусердствовать и не проститься со своей шкурой. Ведь Алла показывала прекрасные боевые качества на полигоне, играючи уничтожая любые (даже самые дальние) цели, будто танцуя с огнём в вихре бушующего пламени. С эльфиком ведьму свела, кажется, сама судьба. Ну, или нелепая случайность. А может – и невероятная похожесть нравов и характеров её и того заносчивого эльфика, что так мастерски бросал сосульки на полигоне. Этот момент надолго отпечатался в её памяти, и она помнила его, будто он был ещё только вчера: Тогда на полигоне им попались смежные дорожки. Алла как всегда играючи сносила цели. Внезапно взгляд упал на соседнюю дорожку полигона, где какой-то синекожий эльф не спеша метал большие ледяные иглы по целям. - Меткость хромает. – крикнула она, пытаясь поддеть соседа. Отвлёкшись на созерцание соседа, она не заметила, как одна из ближних целей подкралась к ней. Ещё чуть-чуть, и блестящий результат впервые омрачился бы оценкой «хорошо»… Мгновение – и воздух над её плечом рассекают 3 небольшие иглы, чётко застревая в манекене. Последовавший за этим сигнал возвестил, что ведьма сдала боевую подготовку на «отлично» и теперь необходимо покинуть полигонную дорожку. Дальше – больше. Оказалось, что эльфик оказался внештатным курсантом Академии, часами просиживающий в библиотеке в поиске всевозможных знаний. Честь заставляла ведьму поблагодарить этого книжника за фактическое спасение её полигонных испытаний. Она всё же решилась. Но он оказался на удивление смышлёным, этот юный невероятно высокого для дроу роста эльф, умело оперирующий эмоциями и чувствами собеседника. За разговором минуло время дня, и ландшафт снаружи библиотеки окрасился в вечерние тона. Алле почему-то не хотелось отпускать этот экземпляр, на удивление оказавшийся таким разносторонним и интересным. Без зазрения совести используя своё обаяние, она всё же сумела вытащить его в ночной клуб, где он вновь проявил себя умелым манипулятором настроений её друзей. Как бы то ни было, но именно та нелепая случайность на полигоне положила начало крепкой дружбе юной ведьмы-боевика и странноватого эльфа, на проверку оказавшегося совсем не таким, кем обычно видели его остальные. Алла всё же увидела сквозь ту маску отрешённости, что эльф одевал на себя, собираясь выйти из дома, те неповторимые качества, отличавшие этого эльфика от всей остальной массы горожан. Горячее и честное сердце. Необычный, независимый взгляд на вещи, отличный от воспитанного массой. Дикое желание жить, быть полезным и вновь и вновь открывать грани этого мира, покрытые неизвестностью и руинами Войны, остатками распавшейся Империи. Желание дойти до самой сути, и наконец, воссоединившись с Истиной, стать кем-то более цельным, совершенным, исполненным по всем законам этого странного, но бесконечно желанного, манящего мира. Этим она была сродни ему – этому отрешённому от суеты мира юному ледяному эльфу, что медленно, но верно продвигался к своей, ведомой лишь ему, разгадке.
Ей остался ещё год обучения, а он уже сдавал свой уникальный экзамен, что решал всю его дальнейшую судьбу. Апостолы решали за него, жить ему или умереть. И надо же было так влипнуть! Сам апостол решал его судьбу! Помогал или наблюдал, в итоге – сегодня решалось, будет ли и дальше этот эльфик привносить нечто новое в этот мир, или же отправится на плаху. Чего юной ведьме абсолютно не хотелось бы. Вновь посмотрев на закрытую дверь ректората с безопасного расстояния, она со вздохом отвела взгляд. Затем дверь медленно отворилась, и оттуда на ватных ногах прямо таки выполз синекожий эльфик. «Эх, стоит его подбодрить». - решила ведьма, глядя, как он постепенно сползает по стене.
Имя: Карбо Верва Раса: колдун Дом Крови Род занятий: Владелец антикварного салона «Трис Калимара». Также - зам.главы Торговой Палаты Дома Крови
Сила – 9 Скорость – 8 Ловкость – 8 Интеллект – 52+10 Харизма – 8 Боевые навыки – 15
Оружие: нет необходимости таскать с собой клинковое или огнестрельное оружие, если за плечами смиренно ожидает демоническое отродье, в мгновение ока готовое пожрать недруга. Лишь слово и воля представляют реальный вес и могут что-либо решить в этом Городе. По крайней мере – для колдуна.
Внешность: Город, кажется доверху наполненный амбициями, всегда благоволил обладателям наиболее коварных и жестоких планов, не чурающихся ничьей жизнью ради достижения собственной цели. На этом фоне яркая звезда колдунов затмевает остальные, отягощённые моралью и принципами. И кажется, что ещё ни один из колдунов не умер от старости в силу своего бешеного нрава. Но этот, похоже, является исключением. Седина пробивается в роскошной гриве чёрных волос, серебрит виски и спускается на плетёную бородку. На скулах и лбу медленно прорезаются морщины, но может старение останавливают руны, начертанные на лице и всём теле?
Характер: некогда не терпящий отказа или промедления, колдун приходил в ярость, если что-либо шло не по установленному им плану, где была точна любая мелочь и подсчитана, наверно, каждая секунда его времени. Но и сейчас «График» – священное для колдуна слово, не позабывшего тесных отношений с демонами, где нельзя давать волю собственным мыслям и чаяниям. Общение с демонами сделало Карбо странно спокойным, в первый момент принимающим всех одинаково безразлично и холодно. Лишь спустя некоторое время становятся заметны некие моменты, что составляют основу его поведения – чёткость и невероятная точность. Лишь живая музыка настоящих виртуозов заставляет его забыть о собственном огне амбиций. А Опера, как самое грандиозное творение (по его мнению), также достойна называться нетленной музыкой, растворённой на просторах мира. Когда чарующими нотками голос следует такту невидимой дирижёрской палочки в руках самой вечности – можно простить этому миру многое.
Одежда и оснащение: нрав демонолога, необычно броский и яркий в серой гамме Города, не оставляет в покое даже одежду Карбо. Жёсткие и яркие ткани, высокие воротники и маркие окантовки, перемежающиеся колдовскими орнаментами – в его виде всё говорит о власти хозяина над мирами духов. А пристёгнутый к поясу боевой однохвостый хлыст не оставляет равнодушным ни одного демона, если Карбо пытается приручить и подавить его волю. Ибо каждый удар хлыста с костяным узлом, где прочерчены руны, усиливающие боль, кажется поцелуем самой смерти для безвольной в руках колдуна жертвы.
История: Карбо всю свою долгую жизнь изучал демонологию и познавал искусство создания артефактов, воплощения в них самой сути души существа, что невероятно усилит свойства вещи. Сильная душа станет для любого предмета почти что вечностью, напитав свойствами нерушимости своё невольное узилище. Как давно Карбо изменился не знает никто. Лишь полсотни лет назад он стал немного осмотрительнее. И были ли сами изменения, что хочется видеть в Карбо? Но подлинная его история неизвестна никому из живущих. А те, кто приближен к тайне, также хранят её от посторонних. Ибо эта история – отнюдь не для услаждения слуха.
Будучи одним из кровавых аристократов, Карбо всю свою жизнь мечтал о господстве. Но не над людьми. Демонология поглотила его целиком и полностью, а антикварный бизнес отца заставил двигаться в нужном направлении. Порабощение демонов стало для молодого и крайне амбициозного колдуна привычным занятием. Но долгое время он провёл, пытаясь проникнуть в саму суть вещей, понять, почему же предметы древности продолжают лежать в целости и сохранности в стеклянном саркофаге витрин, будто лишь минуту назад вышедшие из-под резца, пера или кисти мастера, что давно уже кормит червей. А эта частичка божественного замысла с чьей-то давно забывшейся душой внутри продолжает свой путь. Карбо бился над этой загадкой, не жалея ни себя, ни семейных артефактов. В попытке превзойти заключённую в предмете душу, он чуть было не лишился фамилии, и лишь мгновение отделило его от титула изгоя. Но всё же он понял причину долгожительства старинных вещей, что имеют собственную ценность.
Вся суть заключалась в той самой душе, что была порабощена волей изготовителя. Сильная душа, имевшая подпитку мира духов, продолжала сохранять своё узилище неизменным, защищая от повреждений и старения. Своё невольное тело душа предохраняла от всякого рода воздействий, лишь позволяя безликому владельцу использовать аккумулированную в этом самом теле энергию. Но ни одна человеческая или эльфийская душа не могла даже приблизиться к той мощи, что заключалась в вещах, где томились демонические души. В отличие от покорённых людей, демоны оставались в полном осознании. Их словно распяли внутри артефакта, насильно выкачивая энергию, что текла по демоническим венам и бурлила в жилах, распространяясь по новому телу, выбранным мастером. Именно поэтому древности, «заряженные» демонической энергией были порой слишком непредсказуемы, казались неуправляемыми и порабощающими более слабые умы незадачливых обладателей. А всё дело заключалось лишь в различиях душ, запертых внутри антиквариата и влачащих своё существование в чужих руках.
Также Карбо интересовался и самим моментом заключения душ в вещи. Проведя ряд экспериментов, колдун выяснил, что любая демоническая энергия, вытягиваемая из заключённых в рунические круги демонов, позволяет, словно затормаживая время, изменять свойства клеток, сильно замедляя скорости старения. Вся проблема заключалась в том, что энергия демонических материй не подходила для обычных клеток, уничтожая более слабую структуру человека. Поиски ответа загоняли Карбо во все библиотеки Города, но нигде не было сказано и слова об интересовавших его материалах. Его дух, взбудораженный близостью демонических энергий, терзал разум колдуна невозможностью (несоответствием) клеток и заключённых в них магических материях. Но ни одна наука не давала объяснений природы этого феномена. Все эпохи мира сходились на том, что ответ нужно искать в глубинах самой тайны. Пытаясь раскрыть секрет, Верва искал ответ у самих порождений иного мира. Всё более сильные духи и демоны появлялись в пределах его дома, грозя разрушить всё окружающее. Стены подвалов трещали и змеились разломами, грозя разрушить всё здание, погребя под обломками бездыханное тело заклинателя, но колдун был неприступен для страха. А демоны, улучив мгновение, пропадали в разрывах кругов. Всё казалось Карбо бесполезным. С помощью известных демонологам кругов он не мог удержать ни одного по-настоящему сильного демона. Высшие вассалы призрачных и демонических миров с лёгкостью разрывали стройную цепочку рун, какой бы толщины колдун ни рисовал круги. Сколько бы ступеней защиты и атаки ни выводил, демоны всегда исчезали нетронутыми, оставляя после себя лишь бесполезную последовательность рун. Колдун пересмотрел большое количество исторических данных в поисках возможных ответов о силе и слабости рун. Влияния помещений, где проводились ритуалы, и предметов, что находились рядом в момент проведения. Стили эпох и всплески демонологии. Сочетания старинных и лишь изготовленных предметов в интерьере залов, влияние предметов на напоенность атмосферы помещения. Размеры залов и комнат, текстуры и материалы. Соответствие эпох и превалировавших в них стилей. Ничто не давало ответа, почему демоны так легко коверкали и подчиняли себе пространство, уничтожая труды демонолога. Лишь однажды демон оставил загадочное послание: «Ты никогда не станешь мной, поэтому мои знания не будут твоими. Пока ты человек, ты – пыль. А я – огонь воплощённый…» Возможно, это не имело особого смысла, но колдуна взбесили эти слова. К тому же, демонологу не верилось, что эти создания что-либо делают просто так. И за ширмой слов Карбо отыскал, как ему казалось, истинный смысл. Время потянулось новой чередой экспериментов, но уже над собственными мозгами колдуна, которые теребил единственный вопрос: «Как?» В муках и трудах родилась идея. Исторические талмуды, объединённые в ключе «ранних призывов», дали понимание, что в момент творения заклинания демоны и демонологи были на равных, а круг означал лишь место их выхода в этом мире. Место, где они облекались плотью этого мира и становились способными влиять на эту самую плоть. Но в книгах была обнаружена также и демоническая вязь, что можно было объединить с плотью любого издыхающего существа, тем самым словно запечатав демонов в этом мире. Они словно бы замещали душу существа, в ещё тёплом, но уже остановившемся теле. Именно по этой причине в давних эпохах проливалась кровь – ради освящения, заключения, власти или возможности. И чем чище и свежей была кровь, чем более сильным был её обладатель и чем ближе он был к миру духов и эфемерных материй, тем лучше проходил ритуал создания реликта, заключившего в себе демоническую сущность. Колдун переключился на имевшиеся у него артефакты. В отличие от призванных демонов, способных в любое время выскользнуть из самых цепких заклинаний, надёжно запертые мастерами древности демонические души артефактов уже никуда не могли скрыться от колдуна, будучи полностью в его власти. И наконец запертый внутри старинного посоха демон дал ему ответ на так мучивший колдуна вопрос, явив собственные воспоминания о призрачных планах, где не было преград к познанию. Но добраться туда можно было (по словам демона), лишь простившись с оковами этого мира.
С тех пор прошло уж полсотни лет. Но никто так и не знает, что же именно послужило толчком к развитию антикварного бизнеса и почему он продолжает жить, как и прежде, почти не изменившись внешне. Он прославился как искусный мастер-антиквар, а каталоги его салона замелькали новыми демоническими артефактами. Откуда они стекались ему в руки, колдун молчал, лишь лукаво улыбаясь. Но от его улыбки кровь стыла в жилах, потому что многим казалось, что он буквально выжигал своим взглядом все мысли насчёт себя, оставляя абсолютный вакуум в голове собеседников. Демонолог-призыватель, владелец антикварного салона, искусный создатель и лукавый делец, Карбо Верва стал одной из тёмных и странных личностей, но не стремился к развеиванию скопившегося вокруг него тумана и разного рода разговоров, где не было и слова правды. Лишь немые мысли порой витали над забывшимся в стройном ладу музыкального ряда колдуном, на страже которого стояли легионы духов, что он подчинил себе. Но что ищет он в стройных ладах музыки? Почему так сильно интересуется тактом? И хочет ли он вновь услышать ту самую музыку вечности, что уже слышал где-то за гранью этого мира? Ведь знания никогда не пропадают даром, если колдун смог извлечь выгоду даже из науки об интерьерах. Его салон мог похвастаться наличием чуть ли не всех самых ярких эпох некогда могучей и незыблемой Империи. И Карбо уверенно продавал и сдавал внаём свои интерьеры, славившиеся точностью и большой атмосферой непередаваемого шика старины.
В обычной же жизни его видели лишь в Опере и во Дворце, где Верва занимал пост зам.главы Торговой Палаты Кровавых. Имея собственный бизнес (антикварный салон в Истмунде и его филиал в Мрим’оле), он чётко следил за графиками и скачками спроса на различные товары. А зная моду, Верва ловко манипулировал ценами своего салона, что мог предложить аристократии множество ценных вещей.
Статисты: сонмище различных духов. Преимущественно – нага, духи камня и духи мёртвого плана.
Сообщение отредактировал Драхен - Воскресенье, 07.11.2010, 17:40
Не правда. Средний колдун живет столько же, сколько живет человек. Бонус к этому сроку определяется силой колдуна. Что бы обозначить границы можно сказать, что колдун с интеллектом 110(уродливый паралитик) может дотянут до 500-ого дня рождения, но уже тогда он будет крайне морщинист и дряхл.
Quote (Драхен)
Каждому колдуну известна история о Книге Жизни
Я не против добавления мифологии в мир. Но только в качестве мифологии. Такая книга противоречит сути нашего мира и его концепции. Так что реально ее точно не существует. И еще мне не совсем понятно, почему история про книги однозначно известна колдунам. Учитывая мифологию их происхождения некие тайные знания им по наследству не доставались. Кроме того еще одна огреха истории в том, что идет слишком активное взаимодействие с богами. Унифицированные религии Света и Тьмы давным давно истребили все крупные культы, и боги на этой земле перевелись еще во времена Империи.
Сожалею, но историю персонажа придется полностью переделать.
Не мертво то, что в вечности пребудет, Со смертью времени и смерть умрет.
