Начало игры
Когда перед молодым священником открылась дверь, он смог лишь самодовольно покивать, оценив вложенные средства. И все только для того, чтобы пустить пыль в глаза. Впрочем, это лишь временное пристанище, еще одна ступенька, на которую надо наступить перед выходом на поверхность. Место, где он сможет подготовить себя морально.
Поверхность... Ничего хорошего в этом слове нет, совсем ничего. Место обитания всевозможных расс, столь ненавистных темным эльфам. Такие как Малрах воспитывались в духе презрения к светлым рассам, им внушали, что хотя поверхность и окутана благой Тьмой по высочайшей воле Принца, она была, есть и будет оставаться местом, наполненным смертельными врагами и их лживой магией. Свет не несет ничего кроме боли, говорил наставник и Малрах неизменно соглашался. Что хорошее может крыться в стихии, противопоставленной той, которой поклоняются дроу? Символ, используемый врагами, средоточие всего зла и унижения, перенесенного их народом. Безжалостный и опаляющий, защитить от которого может лищь истинная вера в Ллос и поклонение Тьме - стихии, породившей народ темных эльфов.
Все эти рассуждения вовсе не приводили Малраха в приподнятое состояние духа. Мрачный и сосредоточенный, он мерил шагами гостинную, в то время как Шиада, исполняющая помимо своей основной задачи функции водителя, прислуги и компаньона, распаковывала его вещи. Мысли о том, что придется покинуть пещеры и поселиться в "доме под открытым небом" вносили разлад в психику молодого дипломата. Единственное, что более или менее его утешало, так это то, что работы по обустройству особняка займут не один день, а это время. Драгоценное время, которое можно употребить на то, чтобы узнать все необходимые новости, разобраться в основных событиях Города, прошедших мимо него за все время, проведенное в родовом гнезде. Нельзя сказать, что троу не интересовались событиями внешнего мира. Просто эти события, значимые и не очень, отходили на второй план, уступая место борьбе за безопасность. Пока не пришел час плести интриги и цепляться зубами за власть - Неффлейн могли позволить себе не обращать внимания на то, что по их мнению было "несущественным". Ведь эти события никак не затрагивали их лично.
Малрах остановился, бросил взгляд на застывшую посреди комнаты Шиаду и грязно выругался. Нет, ну почему разбираться во всем придеться именно ему, без чьей либо поддержки? Переложить это "почетное" задание не на кого. Заставлять эльфийку собирать необходимую информацию - глупо. Мозгов у нее не хватит. Да и отпускать Ши далеко от себя дроу не собирался. Мало ли что... Стало быть - придется все самому. Как в детстве. Он, ведро воды и тряпка. И кажущийся таким огромным храм, который надо вычистить до блеска к приходу наставника. От воспоминаний о пятихвостом хлысте Джариса заныло между лопаток. Дроу выругался еще раз - вроде как полегчало.
Усевшись в мягкое кожанное кресло, Малрах прикрыл глаза и задумался о будущем. Ему всегда лучше думалось ночью. Однако на этот раз он сам себя прервал. Решать что-либо можно будет только тогда, когда он осядет на поверхности. А пока - пыльная работа, разбор бумажек, копание в правде, полуправде и лжи. Эльф улыбнулся и, открыв глаза, столкнулся взглядом с масляно поблескивающими глазками Шиады. Резко посерьезнев, он встал и, сердито хмурясь, посмотрел на эльфийку.
- В душ и спать, - словно задавая программу действий, отчеканил Малрах. - Твое место - на диване.
Ткнув пальцем в сторону небольшого диванчика, он развернулся и скрылся за дверью ванной. Спустя пару минут раздался шум воды. Оставшись одна, Шиада подошла к зеркалу и поправила волосы. Она была не против приказов, если их отдавал этот молодой Неффлейн. Эльфийку огорчало лишь то, что тяготеющий к слабому полу дроу смотрит на нее, как на пустое место. Но Ши успела свыкнуться с этим. Со временем ее любовь переросла в фанатичное преклонение перед Малрахом и разобраться в себе девушка уже не могла. Границы чувств размылись, слились в единое целое. Единственное, что четко осознавала дроу - необходимость находиться рядом и защищать хозяина любой ценой. Этого было вполне достаточно для того, чтобы она обрела ту крупицу счастья, которого была лишена всю сознательную жизнь.
